Верхнюю мужскую одежду народов Северного Кавказа можно разделить на две большие группы: несшитая, накидная и сшитая, надеваемая в рукава. Накидная одежда могла быть из ткани или войлока. Наиболее известной накидной одеждой народов Северного Кавказа являлась войлочная бурка. Сшитую одежду делали также из разных материалов: овчины или другого меха, войлока, ткани.

Бурка

Наиболее примитивной формой верхней одежды была накидка из войлока или домотканого сукна прямоугольной формы, которую надевали на плечи для защиты от дождя, снега, ветра. В конце XIX — начале XX в. такие накидки обычно входили в костюм пастуха. На горных пастбищах на пастушьем коше всегда имелись куски войлока, служившие постелью (более толстые) или одеялом, ими покрывали мешки с мукой, солью и др. В случае нужды войлоки использовали и как наплечную накидку. Так было, например, в Карачае и Балкарии, если мужчина не имел бурки. Однако для табунщика бурка была обязательна.

Осетины носили накидки из грубой шерстяной ткани (хъийсын). Б. А. Калоев сравнивает их с «подобной одеждой скифов, часто встречаемой в  изображениях  на  археологических памятниках» ⁵³   А.  X.   Магометов, отмечая древность хьийсын, указывает, что она упоминается в нартском эпосе, а в XIX в. была «одеянием бедняков» ¹⁴. В. И. Абаев ¹⁵, приводя осетинское наименование накидной одежды (плаща) пæлæз, связывает его с персидским palas. Однако относилось ли название пæлæз к накидке из ткани хъийсын, неясно, так же как не уточнена и ее форма. У чеченцев и ингушей накидку делали в виде квадрата, сшитого из домотканого сукна маша, сложенного вдвое по прямой линии для большей плотности и тепла. Ее называли жаун маша, т. е. чабанское сукно или одеяло. Наименование соответствовало двойной функции этого предмета. Закрепляли накидку на плечах при помощи деревянной или костяной палочки или железного гвоздя, протыкавшихся сквозь ткань. В других случаях пришивали завязки.

Такая простейшая накидка имеет на Кавказе очень древние традиции. Археологи считают, что крупные бронзовые булавки с разнообразными навершиями. относящиеся к кобанскому, а некоторые типы— и к докобанскому периоду, использовались именно для скрепления краев одежды из грубой ткани¹⁶. В коллекциях ГМЭ имеется чеченская накидка начала XX в., закреплявшаяся при помощи пришивной петли и пуговицы фабричной работы.

Для конца XIX — начала XX в. наиболее характерной и целесообразной формой накидной одежды являлась бурка, т. е. плащ из войлока с подкроенными и сшитыми плечами и вырезом для шеи. Бурка защищала всадника (воина, табунщика) от дождя, снега, холода, жары, ветра (при встречном ветре ее поворачивали задом наперед). Во время привала она служила одновременно подстилкой и одеялом, а под голову в качестве подушки клали папаху или кожаную подушку с кавказского седла. Бурка, наброшенная на воткнутые в землю колья, играла роль заслона или палатки. Надевая бурку на плечи, всадник маскировал свое оружие, а также спасал его от сырости, что имело большое значение для кремневых ружей и пистолетов. Именно эти достоинства способствовали ее не только многовековому бытованию (впервые бурка упоминается у Интериано ¹⁷, 1504 г.), но и распространению за пределы региона, в первую очередь среди казачества Северного Кавказа и Дона.

Покрой бурки менялся. Для XVIII — начала XIX в., как мы писали выше, характерна короткая (иногда выше колена) колоколообразная бурка. При изготовлении подобной бурки шерсть выкладывалась в форме полукруга (или даже 3/4 круга). Для получения круглого выреза при раскладывании шерсти иногда накладывали деревянную чашку и по ней равняли край шерсти. Этот тип сохранялся и в конце XIX в.. но бурка постепенно удлинялась. Короткие бурки (иногда просто подрезанные старые) употребляли пастухи-чабаны, они пасли скот пешком, длинная одежда затрудняла ходьбу. Более длинная бурка была удобна для всадников. Особенно нуждались в ней табунщики, которые постоянно передвигались с лошадьми с места на место. Бурка заменяла им и жилище, каких-либо построек на кошах не возводили. Длинные бурки вошли в моду в начале XX в. (рис. 10).

Бурки   различались   по   качеству   (плотность,   водонепроницаемость, легкость) и по длине ворса (благодаря которому дождь или растаявший снег стекал с них). При валянии бурки с ворсом использовали косицу — длинную шерсть, которую накладывали уже в процессе валяния. После валяния, чтобы поднять ворс, его расчесывали щеткой из стеблей дикого льна или деревянной с железными зубьями ¹⁸.

Для удержания бурки на плечах спереди у ворота пришивали накладные кожаные петли фигурной формы, в которые продергивали ремешок для завязывания. Иногда лицевую сторону петли сплошь покрывали золотом или серебряным шитьем. Такие петли, заготовленные заранее, служили подарком невесты молодым родственникам мужа. Ворот и верхнюю часть бортов иногда обшивали галуном. В некоторых случаях изнутри на углах у подола делали вышивку из золотых ниток. Ее характер — раскрытая ладонь, звезда и полумесяц, кувшин для омовения — указывает на то, что она имела не столько эстетическое, сколько охранно-магическое значение.

На Северном Кавказе особенно ценились кабардинские бурки — легкие и плотные. Карачаевские бурки были теплее, но тяжелее. Наиболее качественными и красивыми считались длинноворсные бурки, выделывавшиеся андийцами в соседнем Дагестане, но они были очень дороги, доступны немногим и у народов Северного Кавказа встречались редко. Парадные бурки валяли из белой шерсти.

Второй тип бурки с прямыми, очень широкими (до метра) плечами, имевший почти не расширяющийся книзу силуэт, сложился уже в XX в. Старики относят его появление к периоду первой мировой войны, а широкое распространение — к годам гражданской войны, связывая эту форму с необходимостью скрывать под буркой винтовку. Бурка этого типа повсеместно вытеснила старую колоколообразную бурку. В Чечне и Дагестане считают, что она пришла из Кабарды, но сами кабардинцы не знают истории ее появления.

Одной из форм сшитой плечевой одежды, носившейся главным образом пастухами-овчарами, являлась одежда из бурочного войлока. Ее надевали иногда и при выезде в лес за дровами и т. п. Она была длинной (до колен, а иногда и ниже), прямого покроя или приталенной с длинными вшивными рукавами. В отдельных случаях к ней пришивали нечто в виде капюшона или круглого войлочного колпака, надевавшегося на голову, иногда и поверх папахи, в дурную погоду ¹⁹.

В Карачае и Балкарии, где такого рода одежда была наиболее распространена, ее называли гебенек ²⁰. В Балкарии иногда гебенек делали из гладкого войлока, без ворса, но при изготовлении в него вкатывали или нашивали поперечными рядами бахрому из крученой шерсти длиной до 10—12 см. Эту бахрому для подростков и молодежи иногда делали из шерсти разных цветов — красной, желтой, белой. Но она служила не столько для украшения, сколько для стекания воды от дождя или снега.

Войлочная одежда была распространена, хотя и в меньшей степени, у кабардинских пастухов. Ее называли гуэбэнеч, т. е. тем же термином, что и в Карачае и Балкарии, но в кабардинском фонетическом варианте. У осетин-дигорцев она бытовала под наименованием габана, у абхазов — агуабанакъ ²¹. И сама одежда, и термин представляют значительный интерес. Турки называли плащ из войлока кепенек ²². У казахов кебенек — это одежда из войлока ²³. У узбеков кибанек — теплый халат для пастухов, сшитый из домотканой шерстяной материи и подбитый войлоком ²⁴. У украинцев бытовал кобеняк²⁵ — верхняя, главным образом дорожная одежда из толстого сукна с капюшоном (второе название — «свита с видлогою»). Наконец, у Савваитова²⁶ мы встречаем кобеняк или кибинек в списках гардероба русских царей XVI—XVII вв. с указанием, что это верхняя одежда, употреблявшаяся в дождь и ненастье. Итак, и по термину, и по назначению, и по внешнему виду одежда пастуха и царя совпадала. Видимо, здесь имело место заимствование и самой одежды, и термина из общего источника. Таким источником могли быть тюрки-кочевники, к быту которых она весьма приспособлена.

На рисунке XVII в. одежду такого типа мы видим на ногайце. У адыгейцев (абадзехов, шапсугов) в недавнем прошлом была распространена подобная пастушья или дорожная одежда. Ее шили из войлока, иногда украшали на груди нашивками из кожи. Сведения об этой одежде получены нами в Адыгее в 1965 г. от информаторов самых различных возрастов — от 65 до 97 лет. Они называли ее щIыбэ (видимо, от щIыб — «спина, хребет, задняя сторона чего-либо») ²⁷. Подобное словообразование встречается и в других случаях. Так, широко известное в Закавказье тюркское наименование бешмета архъалыкъ (архалук, ахалухи) связано с названием спины, спинного хребта аркъа. У ингушей и чеченцев указаний на существование подобной одежды из войлока не имеется. Но в Чечне, по свидетельствам наших информаторов, у пастухов иногда употреблялась овчинная шуба с откидным капюшоном.

У народов Северного Кавказа одежда типа гебенека в конце XIX — начале XX в. была уже единичной, хотя и встречалась вплоть до 20-х годов.

Аналогичная войлочная одежда типа куртки очень примитивного туникообразного покроя, с короткими рукавами и швом по бокам и низу рукава, встречалась и в Дагестане под названием чопуз ²⁸.

Верхняя теплая одежда — шуба шилась также из меха, главным образом из овчины. Шуба была необходима особенно на пастбищах, где ею приходилось часто пользоваться и летом. Необходимость этого вида одежды хорошо выражена в чеченском языке, где понятие «одежда» передается не только термином бедар, но и выражением куй-кетар (букв. «шапка—шуба»). Особо важную роль шуба играла в горных районах, где ее носили даже женщины (но не девушки).

Мы считаем необходимым выделить три основных типа шубы. Прямая или слегка приталенная неотрезная шуба из овчины, распашная, с длинными рукавами, открытой грудью; вокруг ворота и по борту до пояса обшита полоской овчины. Такую шубу часто носили нараспашку, без пояса, не на черкеску, а на бешмет. Как правило, она была нагольная, белая. В очень редких случаях у зажиточного старика можно было видеть ее покрытой домотканым сукном или покупной тканью. Бытовала более всего у осетин, карачаевцев, балкарцев.

Это наиболее ранний тип шубы, и в конце XIX — начале XX в. ее носили в селениях и на кошах только пожилые люди. По рассказам информаторов, такого же покроя шубы делали раньше из волчьего меха.

Шуба второго типа, имевшая большее распространение, своим покроем напоминала бешмет или черкеску с цельными передками и спиной и клиньями на боках. Спереди у пояса была застежка. Ворот и часть борта до застежки обшиты полоской овчины. При шитье шубы стремились экономить материал. Овчина — не сукно, и порой приходилось составлять один клин из нескольких кусков. На верхнюю часть шубы и рукава брали шкуры взрослых баранов — более теплые. Нижнюю часть делали обычно из шкурок молодых барашков, чтобы шуба была легче и хорошо лежали фалды боковых клиньев ниже пояса. Для шубы требовалось несколько бараньих шкур. Шубу этого типа надевали на каптал или на черкеску, а иногда под нее (главным образом в тех случаях, когда шли или ехали в другое селение). В шубе такого покроя было удобно ездить верхом.

С начала XX в. она постепенно заменяется шубой, отрезной по талии, сзади и на боках присборенной, иногда с застежкой от шеи до пояса, напоминавшей русский полушубок.

Шубы вышеописанных типов носили и в селении, и на кошах. Овчина, выделенная местным способом (белая), плохо переносила сырость, поэтому во время дождя шубу выворачивали мехом наружу. Шуба была относительно дорогой вещью, и бедные крестьяне носили ее до полного износа. Шубы, крытые тканью, были прочнее, но и дороже.

Шуба третьего типа, как правило, крытая, отрезная по талии, отличалась от предыдущих тем, что она была двубортной, с закрытой грудью и невысоким стоячим воротником из мерлушки курпей. Полосой из мерлушки иногда окаймляли низ рукавов, а порой и борта до пояса. Такая шуба могла застегиваться на любую сторону (слева направо или наоборот) и в нижней части имела глубокий запах. Покрой этой шубы был явно заимствован, возможно, с кавалерийского полушубка. Ее называли «зелимханка».

Для всех видов одежды народов Северного Кавказа характерна застежка встык, без запаха. Таким образом, двубортность едва ли могла развиться сама по себе. Однако и эта шуба застегивалась на пуговицы и петли, сделанные из шнурка, но более крупные, чем у бешметов и черкесок. Шубы третьего типа раньше всего появились, по-видимому, в Адыгее ²⁹, плоскостной Чечне, а в горных районах — Карачае, Балкарии, Осетии и других — начали распространяться лишь в  1920-х годах.

Черкеска

Черкеска — наиболее широко известная мужская верхняя одежда народов Северного Кавказа — шилась в основном из домотканого сукна. Однако в конце XIX — начале XX в. на праздничные черкески стали шире, чем раньше, использовать покупные фабричные сукна. Домотканые сукна в основном были естественных цветов шерсти — бурые, черные, серые, белые, реже крашеные — темно-красные, красно-коричневые. Белые черкески встречались редко и служили выходной одеждой местной знати. В Кабарде на белую одежду (бурку и черкеску) для недворянских сословий существовал запрет. Применение фабричных сукон немногим изменило привычную цветовую гамму. Изредка встречались черкески синие, коричневые, цвета бордо (рис. 11).

Покрой черкески такой же, как у бешмета, но у нее нет воротника, грудь открыта (виден бешмет или, позднее, кавказская рубаха). Около талии застежка на несколько пуговиц и петель из шнурка. Рукава прямые и широкие, в праздничных черкесках спускались ниже кисти и носились с отворотом наружу. Длина черкески менялась в зависимости от времени, назначения черкески (будничная, праздничная) и социальной принадлежности ее хозяина. Обычная длина черкески в конце XIX — начале XX в. была чуть нише колен. В начале XX в. в моду вошли очень длинные, почти до земли черкески, удобные лишь для всадника. Эта мода была характерна для социальной верхушки, особенно в плоскостных районах, и продержалась недолго.

Черкеска, обтянутая по фигуре, от пояса плавно расширялась книзу при помощи особого кроя спины и клиньев. Боковые швы у подола оставляли незашитыми на 10—12 см. Черкеска обычной длины была удобна для верховой езды, не стесняла движений при ходьбе, лазании по скалам, переходе через ручьи и т. п. В случае необходимости передние полы поднимали и затыкали сзади за пояс. Наиболее бросающейся в глаза особенностью черкески были газырницы, размещавшиеся на обеих сторонах груди. Появление их относится к сравнительно недавнему времени. Кожаные газырницы во второй половине XIX в. были полностью вытеснены сшитыми из той же ткани, что и сама черкеска. Количество карманчиков в них увеличилось до 8—10 с каждой стороны. Газырницы пришивали довольно высоко (10—12 см ниже плеча), но постепенно они спустились значительно ниже. Иногда под ними продолжали делать внутренние поперечно расположенные карманы для натруски, кресала, позднее в них держали часы (карта 2).

Традиция обшивать газырницы, ворот и борта праздничной черкески галуном, характерная для знатных горцев в XVIII — начале XIX в., уже к середине XIX в. встречалась редко. Обшивка подола, рукава и бортов тонким шнуром ручной работы того же цвета, что черкеска, имело значение технологическое, заменяя подшивку. Из этого же шнурка делали пуговицы и петли для застегивания.

Главным щегольством считалось, если черкеска была хорошо сшита и сидела, как влитая. В этом отношении горянки отличались удивительным искусством. Лучшие мастерицы кроили черкеску «с одного взгляда» и с безошибочной точностью. Этому умению несомненно способствовала отмечавшаяся ранее стандартность покроя черкески, бешмета, а иногда и шубы.

Черкеску носили застегнутой и подпоясанной узким ременным поясом, на котором висел кинжал, иногда пистолет и шашка. Особенно строго соблюдалась эта манера ношения черкески у адыгских народов, карачаевцев, балкарцев, осетин. Нараспашку носили черкеску только глубокие старики, да и то в своем селении или на коше, куда надевали обычно старые, поношенные черкески. Черкеска была парадной, выходной одеждой и имелась не у каждого, особенно в восточной части Северного Кавказа (Чечня, Ингушетия, отчасти Осетия).

Черкеску впервые  шили подростку в   10—12  лет,  а  иногда и позднее ³⁰.  В крестьянской среде черкески шили свободными,  «на вырост». Добротная, но мешковатая черкеска крестьянина служила предметом насмешки щеголей-дворян.

Удобство черкески и мужского горского костюма в целом подтверждается тем, что терские казаки переняли его полностью (так же как седловку лошадей, манеру езды, ношения оружия и др.). Позднее, в 40-х годах XIX в., этот костюм был утвержден как воинская форма казачьих войск на Кавказе. Такое официальное признание, если можно так выразиться, «укрепило авторитет» данной одежды и в среде самих горцев.

Название «черкеска» было дано этой одежде русскими, которые впервые увидели ее на черкесах³¹. Местные названия черкески представляют значительный интерес. Кабардинцы и черкесы называют ее цей, адыгейцы — цый, карачаевцы и балкарцы — чепкен, ногайцы — шепкан ³². Все эти названия обозначают также и ткань, из которой шили черкески, т. е. домотканое сукно. Наименование той или иной одежды по названию ткани обычно свидетельствует о ее давности и характерности для народа. Об этом же говорит совпадение наименования и покроя мужской и женской одежды.

Другая группа народов — осетины, чеченцы, ингуши называют черкеску терминами, которые являются вариантами названия чоха, чуха ³³, распространенными в Закавказье, в том числе и в Грузии. Черкеска по-осетински цухъхъа, по-чеченски чоа, по-ингушски чохкий. Видимо, эти названия занесены из Грузии, многовековые связи с которой характерны для указанных народов. Однако заимствованным в данном случае является только термин, а не сама одежда. Подтверждением этого может служить покрой черкески у этих народов, тождественный с покроем аналогичной одежды других народов Северного Кавказа. Вместе с тем он сильно отличается от покроя чохи, чухи населения восточной и центральной части Грузии, с которым чаще всего соприкасались осетины, ингуши, чеченцы. Различие состоит в покрое спины. У чохи центральной и восточной Грузии спинка делалась отрезная и в средней части на талии была сильно присборена. Тем не менее термин закавказского происхождения полностью вытеснил местный, видимо,  существовавший ранее ³⁴.

Какие изменения в черкеске наблюдаются во второй половине XIX и особенно в XX в.? Было уже отмечено распространение фабричных сукон, из которых стали шить черкеску. Произошло удлинение самой черкески, стремление сделать ее более обтягивающей стан, увеличение в газырницах числа гнезд. Изменились и сами газыри. Первоначально газыри представляли собой деревянные трубочки, в которые засыпали определенную мерку пороха (у чеченцев, ингушей и осетин газырь называется словом «мерка»), а также закладывали свинцовые пули. Отверстие затыкалось тряпочкой, которая при зарядке ружья играла роль пыжа. Иногда вместо случайной тряпочки делали специальные затычки из шерсти. Однако больше были распространены металлические (иногда серебряные и даже золотые) крышечки, красиво отделанные гравировкой и чернью. Впоследствии, с появлением ружей, заряжавшихся с казенной части готовыми патронами, газыри утратили практическое значение   и   превратились   в  украшения,   их  стали   делать  в  виде   круглых деревянных палочек с цилиндрическими крышечками из металла, кости или рога, а иногда концы палочек просто красили черной краской. На черной черкеске обычно носили газыри с белыми костяными крышечками, а на светлой — с черными. Появились и газыри, у которых на одном конце была черная крышечка из рога, а на другом — белая из кости. Газырь по желанию можно было втыкать то одним, то другим концом.

Богатые люди носили праздничные черкески с нарядными газырями. Крестьяне и раньше зачастую использовали газырницы не по назначению, храня в них сухие палочки для разведения костра и другие необходимые предметы.

В начале XX в., а в особенности в 1920—1930-годах, наблюдается отступление от традиционного покроя черкески — спинку стали делать отрезной. Иногда застежка при помощи шнурковых пуговиц и петель подстраховывается или открыто заменяется покупными железными крючками и петлями. К этому же периоду относится распространение черкески без газырей, которая иногда встречалась и в конце XIX в.³⁵

Вместо газырниц в начале XX в. стали нашивать поперечные длинные и узкие карманы со своеобразными двойными (сверху и снизу) клапанами. Форма такого клапана, по объяснению стариков, имела практическое значение, так как донышки карманчиков в газырницах быстро протирались и газыри или что-то другое, лежащее в кармашке, могло вывалиться. Позднее, с исчезновением за ненадобностью газырниц, подобный клапан стали делать и сверху (или только сверху) и газырница заменилась нагрудным карманом своеобразной формы. В некоторых случаях у обычной по покрою черкески с газырницами делали высокий воротник, как у бешмета. Одежда такого типа была значительно теплее черкески, так как закрывала шею и грудь. Кроме того, ее можно было носить без бешмета, прямо на рубашку. А если вместо газырниц на груди делали накладные карманы, то она принимала вид очень длинного бешмета. В Балкарии черкеску со стоячим воротником называли чепкен къаптал (т. е. черкеска-бешмет). Такие модифицированные черкески встречались не часто и только в качестве рабочей одежды. Чаще всего их можно было зафиксировать у осетин (в горных районах), у балкарцев и в виде исключения у карачаевцев и кабардинцев.

Е. Н. Студенецкая
Одежда народов Северного Кавказа XVIII-XX вв., "Наука", Москва, 1989 г.